Мы сидели друг напротив друга. Он смеялся. Он говорил. Я вытаскивала одну за другой зубочистки из стаканчика и методично ломала их. На шесть частей каждую. Я представляла, как бы хрустнул его позвоночник. Я хотела разбить ему об голову бокал.
Я была в бешенстве. В неистовом, чудовищном бешенстве, по ту сторону обычной для меня злости.
Мне хотелось. И я не могла. Он насмешливо смотрел. Знал, как меня вывести. Убить, придушить на месте такого знатока! Слишком много людей.
И там, на перекрёстке. Не выдержала, схватила за шиворот, вернула в вертикальное положение, почти кричала прямо в лицо.
Он улыбался и шёл за мной.
А ещё я помню как он подошёл, осторожно меня коснулся и спросил, всё ли в порядке. Я была готова разорвать на куски любого. Но вместо этого растеклась тёплой лужицей. Он просто выбрал правильный тон, и... это просто был правильный человек.
В общем-то это счастье.
Я знаю, что мало кто поймёт. Я была счастлива.
Не помню, чтобы я когда-то испытывала такой вихрь сменяющих друг друга состояний, не будучи влюблённой.
Это необязательно, на самом деле.
Я была в бешенстве. В неистовом, чудовищном бешенстве, по ту сторону обычной для меня злости.
Мне хотелось. И я не могла. Он насмешливо смотрел. Знал, как меня вывести. Убить, придушить на месте такого знатока! Слишком много людей.
И там, на перекрёстке. Не выдержала, схватила за шиворот, вернула в вертикальное положение, почти кричала прямо в лицо.
Он улыбался и шёл за мной.
А ещё я помню как он подошёл, осторожно меня коснулся и спросил, всё ли в порядке. Я была готова разорвать на куски любого. Но вместо этого растеклась тёплой лужицей. Он просто выбрал правильный тон, и... это просто был правильный человек.
В общем-то это счастье.
Я знаю, что мало кто поймёт. Я была счастлива.
Не помню, чтобы я когда-то испытывала такой вихрь сменяющих друг друга состояний, не будучи влюблённой.
Это необязательно, на самом деле.